Антиэстетика

Петер Бюргер (род. 1936) в своей важной, хотя и спорной работе «Теория авангарда» ( 1974) предложил рассматривать новый спектр антиэстетических практик, заявивших о себе около 1913 года, как попытку оспорить эстетику автономии. А если так, то, согласно Бюргеру, исторические авангарды после кубизма все как один стремились «объединить искусство и жизнь» и бросить вызов автономному «институту искусства». Как полагает Бюргер, этот проект антиэстетики составлял ядро бунтарских практик дадаизма, русского конструктивизма и французского сюрреализма. Однако чем сосредоточиваться на мечте о несбыточном слиянии искусства и жизни (которое так нигде и не получило удовлетворительного определения) или на абстрактных, по большому счету, дебатах о природе института искусства, плодотворнее, возможно, будет присмотреться к стратегиям действий, которые вырабатывали представители этих направлений. Прежде всего я имею в виду стратегии коренного пересмотра концепции публики и зрительской активности, призванные перевернуть буржуазную иерархию эстетических меновой и потребительной ценностей и, что, быть может, еще важнее, разработать культурные практики для новой — интернациональной и пролетарской — публичной сферы в развитых промышленных национальных государствах.

Такой подход не только позволит нам четче дифференцировать авангардистские проекты, но и поможет понять, что подъем эстетики технической репродукции (диаметрально противоположной эстетике автономии) начался именно тогда — в двадцатые годы, когда буржуазная публичная сфера зачахла. Первым звонком стало для нее развитие пролетарской публичной сферы (заявившей о себе в Советском Союзе и Веймарской республике), за которым последовал натиск массовой культуры как в ее тоталитарных версиях, фашистской или государственно-социалистической (в тридцатые годы), так и в режиме культурной индустрии и спектакля, установившемся после Второй мировой войны в условиях гегемонии США и сильно зависимой от них культуры европейской реконструкции.

Антиэстетические тенденции теснили эстетику автономии на всех фронтах: подрывали подлинность механической репродукцией, подавляли ауру произведения и созерцательные формы эстетического опыта, заменяя их коммуникативным действием и обращением к одновременному коллективному восприятию. Антиэстетика — какэтовидно, скажем, в творчестве Джона Харт- фильда [1] — требовала от художественной практики временной и геополитической специфичности (в противовес трансисторичности) и соучастия (в противовес уникальному выражению особой формы знания). Также антиэстетика проявляла себя как утилитарная эстетика (в советском производственном искусстве [2]), помещая произведение искусства в социальный контекст и нагружая его там разнообразными продуктивными функциями — информационной, воспитательной, политико-просветительской — в ответ на потребность в культурном самообразовании, присущую новой, промышленно-пролетарской, публике, которая прежде исключалась из культурного представления как на уровне производства, так и на уровне рецепции. Любите азарт? Играйте в игровые автоматы казино Вулкан и возможно вам повезет http://nalatty.com/novosti-rossii/kazino-vulkan-igrovye-avtomaty/.