Примитивистский пастиш

Гоген приступил к примитивистским поискам поздно, только после того, как в 1883 году, в возрасте тридцати пяти лет, потерял прибыльное место на Парижской фондовой бирже. Сначала он вместе с другими символистами, в частности Эмилем Бернаром (1868-1941), выезжал работать в Бретань (где тогда еще была жива народная культура) — первый раз в 1886 году, потом, после предпринятого им в 1887 году неудачного путешествия в Панаму и на Мартинику, в 1888-м. Поехать на Таити Гогена отчасти побудили «туземные деревни» на парижской Всемирной выставке 1889 года, организованные наподобие зоопарка аборигенов; кроме того, он был очень увлечен шоу Буффало Билла «Дикий Запад». Несмотря на присущую ему риторику очищения, примитивизм часто представлял собой смесь из стереотипов и китча (по легенде, Гоген приехал на Таити в ковбойской шляпе). Не считая восемнадцати месяцев, проведенных в Париже, куда Гоген вернулся в конце 1893 года, пытаясь организовать продажу своих работ, художник жил на Таити с 1891 по 1901 год, пока не переехал на Маркизские острова, где и умер.

В сущности, Гоген перенес фольклор Бретани в тропический рай Таити (таков был мифический статус острова, по крайней мере с тех пор, как Дени Дидро в 1796 году опубликовал «Добавление к „Путешествию" Бугенвиля»), а затем на Маркизские острова, которые показались ему страной жертвоприношений и каннибализма, темным дополнением к светлому Таити. В его понимании это было путешествие не в пространстве, а во времени. «Цивилизация мало-помалу выходит из меня», — писал Гоген в своих таитянских мемуарах «Ноа Ноа» (1893). Это объединение понятий, когда бегство из Европы отождествляется с возвращением к истокам цивилизации, характерно для примитивизма, за которым стоит распространенная в те времена расистская идеология культурной эволюции.

Любите играть в казино и хотите стать успешным гемблером? Начните играть казино вулкан 24 демо игры бесплатно, а после переходите к реальным ставкам.

Однако Гоген подверг эту идеологию частичному пересмотру. В его живописи и текстах примитивный человек становится выражением чистоты, а европеец — испорченности. В «царстве золота, — писал он незадолго до своего первого отплытия на Таити, — все продается, даже люди, даже искусство». Этим объясняется и его отказ от реализма на уровне стиля, и его романтическая критика капитализма, — оба эти положения подхватили его последователи-экспрессионисты. Конечно, перевернуть оппозицию примитивного и европейского еще не значило ее отменить или деконстру- ировать. Оба понятия сохранялись, и ревизия этой бинарности только поставила Гогена в противоречивое положение. «Я индеец и [одновременно] человек высокой чувствительности», — написал он однажды своей покинутой жене Метте, намекая на свое отчасти перуанское происхождение. Его миф о таитянской чистоте расходился с социальной действительностью. Уже десять лет к 1891 году являясь французской колонией, Таити едва ли был «неизведанным раем», где «жить значило петь и любить», а таитяне — новой расой, возникшей после библейского потопа, как описывал их Гоген на страницах «Ноа Ноа».